Запахи.
В моих волосах застряли соринки воспоминаний, Нежное одиночество Бреговича, нечаянно выданная тайна и твой запах. Запах духов, не вызывающий эмоций или ассоциаций. Запах человека читающего не вызывающие эмоций книги; есть им хорошее определение в английском языке – «plain» – бледные, серые, никакие. Безликие. О бледной жизни бледного человека. Пустые… и такой же пустой безликий запах. А ведь ты не такой, как он? Я прав? Скажи мне я прав?
Этот запах будто бы прилип ко мне – я натыкался на него в самых неожиданных местах, иногда это был всего лишь мимолетный намек, отголосок на этот запах. И никаких чувств… пустота.
Я хочу лишь подойти к тебе и спросить, заглянув глубоко в глаза: «Ты не такой?» и все. А еще я хочу танцевать Авен Ивенда… ведь так трудно любить.
Я хочу танцевать с ней, как когда-то (она рассказала мне об этом) танцевала бутафорная принцесса Атех с не менее бутафорным Мокадасой аль Сафером в нелепой постановке Хазарского словаря… Я хочу снова очутиться на старой пыльной сцене театра имени Франка. В потоке голубого сияния прожектора не видеть никого и ничего, кроме нее. Наши сплетенные тела, и алая нить, связавшая нас, обхватившая твою шею, обхватившая мою шею. И запах Живанши. И мы, реальные, единые. Плоть от плоти. Кровь от крови. Душа от души. Твое платье. И карта Таро – 9 воздуха, означающая кого-то третьего, не меня. Воплотившаяся мечта. Девушка сходит с картины. Красная нить натягивается. Ты танцуешь для кого-то в зале. Воистину трудно любить. Зрители не способны увидеть подмену понятий. Для них танец все такой же – воплощение страсти, воплощение единения двух противоположностей. И меньше всех знает он – что ты танцуешь для меня. Но это наш секрет. В наш танец, в нашу архитектуру идеальной любви, идеальной пары вмешивается кто-то третий. Он сидит в самом дальнем углу – там, за пределом мрака, подносит изгибы фаланг пальцев к губам. Контрабас… и танец превращается в фарс. Бутафорию любви. Мокадаса аль Сафер превращается в куклу, безвольно повисшую на алой нити, именуемой связью. Реальна только Атех (даже фигура из темноты постепенно теряет свои очертания). А слепые зрители не видят подвоха. Они повторяют слово в слово написанное в брошюре, сказанное соседом… они не видят, что перед ними не настоящая любовь, а грубая подделка. Издевательство над священным чувством. Скажи мне, тебе не противно? Тебе не надоело танцевать?
(тихо, шепотом: «но ведь больше не с кем»).